Академия фантомов

К неудовольствию Данте, Зал Заседаний снова переместился, следуя безмолвному приказу Администратора ЦИКа. Проплутав лишние полчаса в сети транспортеров, Креативный Директор ада опоздал к началу совещания и присоединился к избранному руководству Центра практически в самом конце доклада Арлены. Войти незаметно не удалось, поскольку Глава Службы Наблюдения, завидев старинного приятеля, вскочил с места и ринулся навстречу Данте с добродушным ревом:

- Айрис! Старина!

- Привет, привет, Аларих, - Данте не сдержал улыбки, но все же успел ловко увернуться от здоровенного детины с недельной щетиной на лице.

- Мальчики, у нас вроде как Совет в разгаре, - мягко заметила Бажена, Старший Лекарь.

Данте незаметно шепнул на ухо Алариху, что позже они обязательно пропустят по рюмочке амброзии. Гигант покорно тряхнул темно-каштановой кочкой, которая заменяла ему прическу, и вернулся на место. Сам же главный нарушитель спокойствия огляделся вокруг, проигнорировал Арлену, которая раздраженно подергивала кончиками крыльев, кивком поприветствовал Ронду и Бажену, причем обращаясь к последней, беззвучно, одними губами произнес «Отлично выглядишь!». Невысокая, полногрудая шатенка, всегда пышущая здоровьем и хорошим настроением, Бажена закусила нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку, и отвела взгляд. Поводов хихикать и улыбаться действительно не было, даже Данте это понимал, хотя и не подавал виду.

Наконец, господин Директор ада оседлал стул рядом с Аларихом, и у Арлены появилась возможность закончить доклад. Данте уже слышал об исчезновении Хранителя Рена, так что сконцентрировался не на выступлении сестры, а на изучении нового помещения для совещаний. На этот раз Залом Заседаний оказалась забитая книгами, пылью и паутиной библиотека в одном из пустующих жилых корпусов для фантомов. Каким образом достопочтенные главы основных служб ЦИКа сумели найти в этом гадюшнике приличные стулья, оставалось загадкой. Но ничего не поделаешь: Администратора, заведующего организационными вопросами в Центре, даже Данте воспринимал как неизбежное зло. Решения невидимого дирижера иногда не поддавались никакой логической атаке, а спорить с ним – это как спорить с мясорубкой. И все же богатый опыт заседателей показывал, что указаниям Администратора лучше доверять. Поэтому если уж он говорил, что собрание должно пройти на помойке, – значит, на помойке.

Арлена замолкла, и слово взяла Ронда.

- Моя команда тоже осмотрела место взрыва, но найти что-то стоящее так и не удалось. В комнате Вероники сохранились только следы девочек. Если кто-то третий заложил заряд, то он либо сделал это из другого мира, либо достаточно давно, чтобы энергетический след успел исчезнуть. Вторая версия звучит неубедительно, поскольку комната для Вероники была создана только сегодня. А что касается варианта с закладкой заряда из других миров, - Ронда остановилась, подбирая слова. – В этом случае расследование может продолжаться бесконечно долго, и вы сами понимаете почему.

Аларих молча кивнул, Бажена вздохнула, а Арлена со злостью пнула кучку книг, стоявших рядом. В воздух немедленно поднялось облачко пыли.

- Кто-нибудь понимает, кому вообще нужен был этот взрыв? – подал голос Данте.

Ронда мрачно пожала плечами.

- Девочка - новенькая, добралась до Академии самостоятельно, - начала она рассуждать вслух. – Кстати, не совсем понятно, как ей вообще это удалось. Когда очнется, надо бы расспросить поподробнее. Пока что она рассказала только о том, что ей помогли чакры.

- Чакры? – оживилась Бажена. – Давненько они не показывались среди фантомов. И какие же?

- Как обычно, доминантные, - ответила Ронда. – У нее Профессор и Хозяйка. Пока двое.

- Очень интересный случай! – восхитилась Бажена. - Я обязательно должна посмотреть на эту девочку. Что за аура?

- Наоко чуть позже принесет скан из проекторской, сама его жду, - поделилась Ронда.

- А как насчет второй девочки? – вмешалась Арлена. – Напоминаю, у нас еще и Хранитель пропал.

- Ээ-мм, не он один, - неожиданно вступил в обсуждение Аларих. – Сегодня не вышел на связь один из Наблюдателей, Руфус. И вы, ребята, удивитесь, когда узнаете, кто был его объектом на момент исчезновения.

- Говори уже! – Одновременно рявкнули Арлена и Ронда.

- Фантом 4075-ХТ, - спокойно отрапортовал Аларих и на всякий случай уточнил. – Вероника. Разумеется, до того, как она стала фантомом.

- И ты молчал?!

- Аларих!!!

Старшая Хранительница, казалось, еще немного и стукнет коллегу. Даже обычно сдержанная Ронда укоризненно покачала головой. Данте разулыбался, наслаждаясь эффектом от сенсационного выступления друга.

Аларих в ответ на все обвинения спокойно пробасил:

- Дамы, без паники. Я же говорю: только узнал – и сразу к вам.

- Ладно, успокойтесь уже, - мягко, но настойчиво произнесла Бажена, и градус напряжения как-то сразу снизился. – Давайте будем думать, что делать теперь с пропавшими. Хранитель и Наблюдатель смогут в случае чего постоять за себя в иных мирах, а вот девушка, «нулевичок», да еще такая нестабильная, как Селеста, долго в агрессивной среде не протянет. Нужно срочно найти и вернуть ее. Не забывайте, у этой девочки сложная история, и с ее травмами очень легко снова скатиться к рецидиву, - Бажена многозначительно посмотрела на Ронду, и та понимающе кивнула.

- Хорошее, однако, дельце, - усмехнулся Данте. – Трое пропавших без вести и одна контуженная. Ни мотивов, ни догадок, ни энергетических следов. Все, как мы любим.

- Есть одна возможность, - возразила Ронда. – Слабенькая, правда, но хоть что-то. Можно попробовать найти пропавших.

- Без энергетического следа? В бесчисленных мирах? Это утопия! – Данте решил быть воплощением сарказма.

- Если перевести скан ауры и данные об энергетическом выбросе в числовой план, можно рассчитать координаты наиболее вероятного места во Вселенной, куда сила выброса может перенести фантома. Правда, есть только одна душа в околоземном мега-секторе, которая может произвести такие расчеты, - Ронда замолкла и обвела взглядом всех присутствующих.

Наконец, откликнулась Арлена.

- Его не видели больше тысячи лет.

- Не совсем верно, - глаза Ронды загадочно сверкнули, и Данте поспешил зевнуть, чтобы случайно не выдать своего любопытства. Ронда продолжила: - Один очень настойчивый юноша не так давно встречался с Пифагором.

- Тащи его сюда, - воскликнул Данте, возбужденно вцепившись в спинку стула.

- Администратор, - Ронда обратилась куда-то в пространство над благородными членами Совета. – Сообщи, пожалуйста, Давиду, что мы его ждем прямо сейчас. Он в курсе дела.

В ответ не раздалось ни звука, но никто не удивился.

Спустя четверть часа после просьбы Ронды в запыленную библиотеку вошел стройный темноволосый юноша, телосложению которого позавидовал даже грациозный Данте. Директор ада был немного знаком с Давидом и его коллегами, встречались на официальных мероприятиях Академии и ЦИКа. С Музами Данте не водил близкого знакомства, и этот факт его ни капли не расстраивал.

- Давид, мы рады тебя видеть, - улыбнулась Ронда. – Господа, это Давид, кто-то с ним уже знаком, кто-то нет, - она посмотрела на Алариха и Бажену. – Давид не Хранитель, не Наблюдатель и не Служащий академии. Он Мусагет, поэтому прошу отнестись к нему с должным почтением.

Невозмутимый Аларих кивнул, а Бажена доброжелательно улыбнулась. Давид поприветствовал почтенное собрание легким кивком.

- Присаживайся, если найдешь, куда, - пригласила Ронда, - и будь добр, расскажи всем ту историю, которой уже поделился со мной.

Мусагет непринужденно огляделся и присел на краешек библиотечного стола, предварительно стряхнув с него приличный слой пыли и сдвинув в сторонку стопку старых газет.

- Я так понимаю, речь идет о Пифагоре, - уточнил он, внимательно оглядев присутствующих.

- Точно понимаешь, - отозвался Аларих. – Пропали два Высших Духа и девушка-«нулевичок». Нужно найти их.

Давид серьезно кивнул.

- Хорошо. Несколько веков назад я встречался с Пифагором, - начал Мусагет, отводя волнистые пряди со лба. - Я тогда был новичком в ЦИКе, и мне очень нужно было найти одну душу. Это личное.

Все, кроме Данте, глазами, кивком или выражением лица выразили свое понимание. Данте же собирался задать совсем неделикатный вопрос, но его отвлекла тяжелая ступня Алариха, «случайно» попытавшаяся расплющить большой палец на ноге господина Директора ада. Данте скосил глаза на друга и сделал страдальческое лицо человека, полностью осознавшего намек. Аларих удовлетворенно сдвинул гигантский сапог с помятой туфли приятеля. Данте мысленно напомнил себе, что друг может сколько угодно прикидываться недалеким громилой, но когда дело доходит до работы, в проницательности и такте Алариху нет равных. Глава Службы Наблюдения, как-никак.

Давид, видимо, убедившись в том, что его личные секреты вне опасности, продолжил.

- Слава Пифагора как величайшего математика во Вселенной гремела по всем мирам, хотя самого ученого никто не видел уже несколько столетий. И все же я решил попробовать отыскать его, полагаясь на удачу и интуицию Муз. Мои поиски начались, разумеется, с Элизиума, где традиционно обитают Свободные Духи родом из античной Греции. Хотя самого Пифагора там не оказалось, мне удалось побеседовать с его приятелем Гераклитом.

- Это тот самый философ-сантехник, у которого «все течет, все меняется»? – не удержался Данте.

Давид утвердительно кивнул.

- Надо же, - удивился господин Директор ада, заерзав на стуле. – Я еще помню времена, когда эти парни были готовы друг друга искусать в философских спорах. Хорошо, что при жизни не встретились, современнички.

- Ну, тогда воевали, а сейчас дружат, - улыбнулся Давид. – Так вот. Гераклит вспомнил, что перед исчезновением Пифагор интересовался системами летоисчислений индейцев латинской Америки. Каких именно, он не знал, так что я наобум начал посещать миры разных племен. Некоторые миры оказались совершенно дикими и заброшенными, поскольку души или ушли на перерождение, или сменили веру в процессе колонизации. В раю племени, жившего когда-то в Теотиуакане, мне повезло. Весь этот мир состоит из массива джунглей, посреди которого высятся две грандиозные ступенчатые пирамиды – Лунная и Солнечная. А живут там всего два жреца Кетцалькоатля. Эти духи за много веков смертельно надоели друг другу, поэтому постоянно ругаются. Когда их мир посетил Пифагор, оба жреца от радости чуть не принесли его в жертву Пернатому Змею. Но потом передумали, решили, что поговорить будет интереснее. Пифагор довольно долго гостил у них, изучал календарь, астрономическую систему. Жрецы с гордостью рассказали мне, насколько Пифагора восхитила точность архитектурных и астрономических расчетов народа Теотиуакана. Распрощались они добрыми друзьями, и напоследок Пифагор объяснил жрецам, что их загробный мир – вовсе не единственный, что они могут путешествовать между частями мироздания. Эта новость невероятно воодушевила стариков. Когда я с ними разговаривал, они как раз собирались в очередное путешествие, кажется, по миру японских божеств синто.

- А что с Пифагором? Куда он ушел? – Арлене не терпелось докопаться до сути.

- Жрецы упомянули о планах Пифагора навестить загробные миры древних кельтов, славян, поклонников Каббалы. Благо, к тому времени, когда я с ними встретился, они уже немного освоились с историей земных народов и имели представление о разнообразии Вселенной. Мне ничего не оставалось, как снова гоняться за Пифагором. Иногда казалось, что он всего на полшага опережает меня, а иногда, что все это безнадежно. С другой стороны, вечность – это долго, так что надежда догнать его все же была. В поисках я провел около ста двадцати лет, если пользоваться мерой земного времени. А учитывая, что во многих мирах время идет быстрее, чем здесь, то для меня прошло примерно полтора столетия. Так или иначе, я нашел Пифагора в одном крошечном мирке для душ, верящих в малоизвестное доисторическое божество. Что Пифагор там делал – одной Вселенной известно. Души верили, что после смерти будут жить во рту кита. Можете себе представить, что это было за местечко. Но самое главное, я смог задать свои вопросы философу. Нужно сказать, Пифагор был доброжелателен и охотно вызвался помочь мне. Он объяснил, что скрыться из Элизиума его заставили исследовательский интерес и надоедливые фанаты, которым нет дела до истинной науки. Я рассказал о том, что ищу одну душу и надеюсь на его помощь. Пифагор ответил, что произвести расчет можно, но для этого нужно знать численный план ауры или хотя бы координаты места во времени и пространстве, где произошла кармическая встреча двух душ. Раздобыть численный план ауры или хотя бы обычный скан у меня не было никакой возможности. Но я помнил время и место встречи, правда, только субъективно, а не по общей шкале. Пифагор посоветовал вернуться в ЦИК, войти в поток времени в нужном месте и снять координаты. Так я и сделал. Пифагор собирался еще немного пробыть в этом мирке, а затем отправиться к проекции земного Стоунхенджа, хотел что-то проверить. Там мы и договорились встретиться через неделю-полторы. Но когда я прибыл на место, старика нигде не было. Я нашел несколько листов его записей, они хранятся у меня, и там ничего не понятно – какие-то рисунки, расчеты, значки, записи на древнегреческом. Нашел также какие-то его приборы для астрономических измерений. Но сам Пифагор пропал. Я пытался почувствовать энергетический след, искать в других мирах. Все безрезультатно. До сих пор я иногда делаю вылазки в те места, где он бывал раньше, и в миры, которые могли бы его заинтересовать, как математика или философа. Бесполезно. Пифагора никто не видел. Боюсь говорить это вслух, но практически сразу после его исчезновения мне показалось, что это не было добровольным побегом. Ничего в его манере общения не говорило о том, что он передумал мне помогать или ему неприятна сама тема разговора.

- Ты хочешь сказать, его похитили? – спросил Аларих, внимательно глядя на Давида.

- Звучит глупо, но моя интуиция именно это и подсказывает, - спокойно ответил Мусагет.

- Интуиция Муз – это серьезно, - после некоторого раздумья заметила Бажена.

- Но кому это нужно? – озадаченно произнесла Арлена. – Это ведь истинная Вселенная, а не какой-нибудь смертный мир, где существа не знают и половины законов жизни. Кому может понадобиться похищать Пифагора?

- А кому нужно похищать Хранителя или Наблюдателя? – эхом отозвался Аларих.

- Или взрывать фантомов, - мрачно дополнила Ронда.

- На меня не смотрите, - на всякий случай вставил Данте.

- Да никто и не смотрит, расслабься, - огрызнулась Арлена.

Данте мгновенно изобразил оскорбленную девственницу.

- Вы думаете, все эти исчезновения и взрыв могут быть связаны? – осторожно спросил Давид.

- Да кто ж тут разберет, - Аларих пожал плечами. – Если бы нашелся хоть один свидетель.

- А что, ни одного нет? Совсем? – Данте забыл, что оскорблен.

- В том то и дело, что ни других Наблюдателей, ни Хранителей на момент смерти фантома не было рядом. Как ее зовут-то, уцелевшую?

- Вероника, - ответила Ронда, и Давид на мгновение удивленно приподнял бровь. Впрочем, эту мимическую антрепризу заметили только Директор ада и Глава Службы Наблюдения.

- А почему рядом никого не было? Она что, в пустыне умерла? – не унимался Данте.

- Куда там! – фыркнул Аларих и нахмурился. – Посреди оживленного перекрестка, утром, вокруг была куча народу. Выходит, в этот момент все смертные оказались без присмотра и охраны. Еще предстоит разобраться, как так вышло.

- Это точно, - скрипнула зубами Арлена. – По отчетам Хранителей выходит, будто все вышло случайно, никто не прогуливал, не отвлекся. Просто либо пересменка, либо как раз в этот день объекты не нуждались в охране. Но что-то я не верю в такие случайности.

- У меня примерно то же, - Глава Службы Наблюдения вздохнул и откинулся на спинку стула, заставив хлипкий предмет мебели жалобно застонать от перегрузки.

- Давид, можно будет взглянуть на записи Пифагора? – неожиданно спросил Данте.

Давид молча кивнул, а высокое собрание с любопытством уставилось на господина Директора ада в ожидании пояснений. Данте, делая всем одолжение, пояснил:

- Есть мыслишка. У меня в католическом спецсекторе давно мается дурью один гений. Вот ему мы и покажем эти закорючки, может быть, он что-то поймет. Пусть господин Муза сделает копии с записей Пифагора и принесет мне.

- Господин Мусагет, - поправил Давид. – Копии принесу, разумеется. Но понять эту абракадабру действительно сложно.

- Ничего, разберемся, - поджал губки Данте. – Вы пока играйте на арфе, уважаемый, а за дело возьмутся настоящие профессиОЙ!

Данте злобно уставился на Алариха, который по-прежнему спокойно сидел, откинувшись на несчастном ветхом стуле. Разве что сапог немного сместился в сторону и слегка накрыл истоптанную за время собрания туфлю Данте.

Не обращая особого внимания на страдания Директора ада, участники тайного заседания переговаривались между собой, решив, в конце концов, что до выяснения новых обстоятельств нужно сосредоточиться на поиске свидетелей и, по возможности, Пифагора. Неожиданно в дверь библиотеки постучались и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла миловидная японка в форме Санитара.

- А, Наоко, мы ждали тебя, - спохватилась Ронда. – Принесла?

- Да, вот, - ответила японка и легким движением руки расправила в воздухе отсканированное голографическое изображение молоденькой девушки. Тонкая фигурка подростка сияла интенсивным золотистым светом, за исключением больших глаз цвета индиго и длинных темно-каштановых волос, окутанных прозрачным ультрамариновым свечением.

- Симпатичная малышка, - не удержался от комментария известный своей любовью к прекрасному Директор ада. Аларих ухмыльнулся, Бажена хихикнула, а Арлена только вздохнула. Давид молча, с невозмутимостью айсберга, разглядывал скан.

- Умненькая какая, - с восхищением отметила Бажена, подходя ближе к тому месту, над которым зависла голограмма. – И ответственность – не по годам совсем!

- Взгляните на этот план, - Наоко увлеченно водила руками по голограмме, смахивая золотое свечение с тела фантома. – Видите эти каналы? А центры? Как вам?

- Не может быть! – воскликнула Бажена, вглядевшись в радужную сеть скрытых энергетических каналов. – Это что – она?

- Мы не одни здесь вообще-то, - как бы между прочим промурлыкал Данте, покосившись на Давида.

- Айрис, я ему доверяю, - отрезала Ронда.

- Я тоже, - поддержала ее Арлена. – Давид уже не первый век работает с Хранителями в тех делах, где нужны способности Муз.

- Это как-то неожиданно! – все еще переживала Бажена.

- Почему же неожиданно? По времени в самый раз, - рассудительный Аларих тоже встал со своего места и подошел к Бажене, чтобы поближе рассмотреть скан.

- Но взрыв! Покушение! Ты ведь понимаешь, ЧТО это может значить, - всегда спокойная Бажена, казалось, еще немного и упадет в обморок от волнения.

- Еще как понимаю, - Аларих нахмурил брови и скрестил руки на груди. – Хотя по-прежнему не понимаю, кому это понадобилось.

- Пока ясно одно, - вмешалась Ронда. – За девочкой нужно приглядеть. Всем. И молча. Напоминаю, что по Закону, она должна освободиться самостоятельно. Это, надеюсь, все понимают?

- Да, - ответили Аларих и Давид.

- Конечно, - вздохнула Бажена.

Арлена хмуро кивнула, Наоко тоже - с вежливой улыбкой.

- А что мне за это будет? - невинно поинтересовался Данте.

- Придушу его когда-нибудь, - пробормотала в сторону Арлена, делая вид, что расправляет крыло.

- А нашего «спасибо» тебе мало будет? – спросила Ронда.

- Да знаете, работы много. Преисподние, нечисть разная, все ж на мне! А можно расширить права полтергейста на Земле, а? Администратор? – Данте поднял голову к пыльной люстре на потолке библиотеки.

- Нет, - ответил откуда-то сверху резкий писклявый голос.

- Ну скучают же ребята!

- Нет! – люстра угрожающе закачалась.

- Ну, хоть по пятницам тринадцатого…

- Нет, я сказал!!! – взвизгнул Администратор, и с люстры на пыльный пол шмякнулась пузатая морская свинка. Грызун сразу вскочил на задние лапки, отряхнул передними длинную рыжую шерстку, подскочил к Данте и заверещал, потрясая в воздухе крошечным кулачком:

- Данте, прекрати торговаться! Моду взял! Здесь все занятые люди…

- И свинки, - вежливо дополнил Данте.

- …и все трудятся на благо Вселенной. Поэтому если у тебя есть возражения, пиши заявление по собственному желанию! И мне на стол, я передам, куда следует. В трех экземплярах, дата и подпись.

Закончив тираду, яростный грызун еще раз угрожающе ткнул лапкой в Данте и испарился.

- Я обожаю, когда он так делает, - Директор ада сделал оленьи глаза и сентиментально оглядел всех вокруг.

- Ты доиграешься когда-нибудь, - улыбаясь, предупредил Аларих.

- Данте, к тебе как раз особая просьба, - обратилась к Директору ада Ронда. – Персональная, от Директора Академии. Присмотри за девочкой лично.

- Ой, - картинно вздохнул Данте, вставая со стула и приближаясь к голограмме. – Что бы вы все без меня делали.

Пока Директор ада с любопытством рассматривал сплетения радужных нитей на теле фантома, Ронда обратилась к Мусагету:

- Давид, как ты понимаешь, Вероника - необычный фантом. Пока мы должны держать в тайне все, что касается этого случая и ее… э-м… особенностей. Академия была бы благодарна тебе за помощь в расследовании. Музы славятся своей интуицией и сверхчувствительностью, эти качества очень пригодились бы сейчас, пока мы не разобрались, что именно угрожает девочке. Уверена, что могу на тебя рассчитывать.

- Разумеется, - твердо ответил Давид. – Я сделаю все, что в моих силах. Особенно если это как-то связано с Пифагором и поможет найти его.

- Сейчас точно никто не скажет, - Ронда покачала головой. – Но будем проверять все варианты. Данте, я так и не услышала четко и ясно: ты с нами или нет?

Данте оторвался от изучения ауры.

- Да с вами, с вами, - снисходительно произнес он, улыбаясь кончиками губ. – Как вас одних оставишь? Еще натворите чего-то, а мне потом новые спецсекции создавать. Видимо, лучшему преподавателю Академии придется вернуться к педагогической практике.

- Спасибо, ты всех нас осчастливил, - без тени улыбки подытожила непробиваемая Ронда. – Наоко, как там Вероника?

- Аура восстанавливается медленно, как всегда, но пока все идет хорошо, - ответила Наоко. - Еще пару дней, и она будет в норме.

- Ну что ж, все могло бы быть и хуже, - сказала Привратница. – Думаю, можно заканчивать, друзья. Всем нам удачи в дальнейшем расследовании.

Главы служб ЦИКа начали прощаться и расходиться. Наоко свернула скан. На месте исчезнувшей голограммы в лучах вечернего света, проникавшего сквозь вековые занавеси паутины на окнах, лениво барахтались пылинки.

Как свободный Дух самого высшего уровня, Данте не нуждался в длительном отдыхе или том подобии сна, к которому вынуждены прибегать свеженькие фантомы. И эта ситуация вполне устраивала Креативного Директора ада, ведь для того, чтобы выдумывать все новые и новые способы воспитательных мер для падших душ и низших духов восьмичасовым рабочим днем не обойдешься.

После Совета господин Данте направился прямиком «в поля», то есть в подведомственные преисподние, дабы проинспектировать надлежащее выполнение всего того гениального, что он накреативил за последние несколько тысячелетий.

Первым делом господин Директор заскочил в ад для бюрократов, полюбовался, как там проходит процесс легализованного бунта против самого Данте. Уже которое столетие душам, помещенным в этот сектор, рассказывают одну и ту же легенду: чтобы выбраться из заключения, они должны собрать «несколько справок» и подать официальное прошение о несогласии с процедурой кармического наказания. Проблема в том, что на получение одной бумажки по регламенту уходит от одного до пяти веков, заявления просителей часто теряются, а взятки в аду, увы, не предусмотрены. Если добавить к этому перерывы на обед, выходные и больничные адских клерков, то получение нужных документов затягивается на неопределенные сроки. Но все равно, каждый день просители с шести утра выстраиваются в очередь у дверей Отдела Кадров, надеясь, что уж сегодня-то их справка наверняка будет готова. К радости Данте, вялый бунт бюрократов был в разгаре: Отдел Кадров утопал в бумагах, а кое-где со слов «Вас здесь не стояло!» разгорались настоящие массовые драки.

Следующим пунктом в рабочем плане господина Директора значилась беседа с Главой Профсоюза работников ада. Бойкая Лючия Ферра, бывшая андалузская гадалка, пользовалась заслуженным авторитетом в среде нечисти и адских клерков, потому общим решением была избрана на высокую должность лет сто назад. С тех пор их встречи с Данте носили характер запланированного стихийного бедствия. Лючия изводила Данте своими требованиями с поистине инфернальной изобретательностью и смаком, на что господин Директор отвечал ей приторно-показной душевностью и абсолютным бездействием, способным взбесить до смертоубийства даже малоизвестное божество любви к котятам.

На этот раз Лючия Ферра, разряженная, как обычно, со скромным шиком цыганской лошади, попыталась продавить поправки в трудовом кодексе для сотрудников ада, где содержатся недобросовестные повара. Ей непременно хотелось, чтобы работники, изображающие вечно голодных посетителей заштатной столовой, получили право плевать в лицо повару, якобы пересолившему их суп.

- Лючия, при всем уважении, - расплылся в любезнейшей улыбке Данте, - что за дурновкусие!

Директор и Глава Профсоюза беседовали в подсобном помещении мини-ада для мучителей Джордано Бруно, где хранились глобусы разных размеров, вязанки хвороста и банки с зажигательной смесью.

- Наша конечная цель – заставить душу задуматься о правомерности ее поступков, а не унизить до полного морального разложения или слепой ярости, - продолжал Данте с выражением лица нянечки, разговаривающей с умственно-отсталым подопечным. - Постоянно плохие блюда при любых исходных ингредиентах – уже достаточное испытание для повара, не нужно дополнительно плевать ему в лицо. Во всем нужна мера.

И Данте сделал паузу в назидательном монологе, чтобы дать возможность Лючии осмыслить глубину его слов. Лючия осмыслила, но не отступила.

- Но работникам нужна эмоциональная разгрузка, - хриплым голосом протянула она и кокетливо откинула за спину длинные лохмы. – Вы же понимаете, господин Директор, что такое эмоциональное напряжение?

Цыганка томно посмотрела на Данте, намекая на неприличное. И все бы ничего, в обычной ситуации господин Директор с энтузиазмом включился бы в игру. Вот только дамочке на момент последней земной смерти было лет восемьдесят с хорошим гаком, поэтому Данте вместо ответа целомудренно отвернулся – чтобы Лючия не увидела, как его перекосило. Через мгновение, когда к нему снова вернулось самообладание, он с милейшей улыбкой пастора взглянул на Главу Профсоюза и со счастливым вздохом произнес:

- Ах, моя дорогая! Ну как отказать этому очаровательному цветку! Конечно же, я знаю все об эмоциональном напряжении. Поэтому, - он интимно посмотрел на Лючию, и искорки взметнулись в бездонных глазах. – Вот. Держи, красавица.

И Данте сунул в руки слегка разомлевшей Лючии неведомо откуда взявшуюся бумажку.

- Развлекитесь с ребятами, - Данте доверительно подмигнул гадалке на прощание и исчез, оставив Лючию в одиночестве изучать регламент всеобщего адского турнира по пинг-понгу.

Затем Данте, как и обещал, встретился с Аларихом на границе христианского ада в симпатичной таверне «Огонек» и пропустил с приятелем несколько рюмок амброзии. Обсудив кое-какие детали предстоящей преподавательской и, раз уж так вышло, охранной деятельности с Главой Службы Наблюдения, он снова отправился по делам.

Зам. по рецидивистам уже поджидал Данте в «преисподней для нытиков», как господин Директор называл сектор для душ, склонных к унынию и самокопанию. Это было одно из самых страшных мест в аду. Всегда комфортная погода, исполнение всех желаний и полное отсутствие поводов для нытья делали пребывание здесь профессиональных «унывальщиков» действительно невыносимым.

- Как дела, Рави?

Невысокий, кругленький, как бочонок, и смешливый Рави Маниндра, когда-то служитель Ганеши, а теперь – один из лучших помощников Данте, мелко засмеялся по своему обыкновению, закачав лысой головой.

- Души приходят – души уходят, а дела остаются, - весело изрек он.

- Что-то новенькое? – спросил Данте.

- С крестоносцами опять провал, - задорно посетовал заместитель. – Уже который век в аду сидят, и до сих пор думают, что их мусульмане прокляли. Вину не признают. Я уже и пророков подсылал, и на жалость давил, и образовательное кино показывал. Все без толку.

- Публика тяжелая, это точно, - согласился Данте. – Давай вот что попробуем: проведи кастинг на роль их любимого Христа. Пусть он к ним придет, по воде походит, там, не знаю, воду в вино превратит, и все такое. И лично отправит всех в геенну огненную с формулировкой «за убийство и осуждение ближних», чтобы у парней никаких сомнений не оставалось в своих грешках. Организуй им все, как они любят: чертей, котлы, муки адские. Примитив, конечно, но что поделаешь? Раз уж по-хорошему не догадываются, что к чему, может, хотя бы по-плохому сообразят.

- А может быть, самого позвать? – спросил Рави, кивая куда-то вверх.

- Вот еще, - фыркнул Данте. – Сына Божьего ради кучки фанатиков дергать! У него знаешь сколько таких баранов? Я когда их последний раз видел с Мохаммедом, Авраамом и Буддой, чуть не разрыдался от жалости. Они уже сто раз пожалели, что воплотились. А я не знаю, куда пристроить всех их верных последователей – ад-то не резиновый.

- Что есть, то есть, - весело отозвался Рави.

- Это все по рецидивам? – уточнил Данте.

- Из серьезного – да, - ответил заместитель. - А по мелочи сам разберусь.

- Тогда до встречи, старина!

- До связи, Директор!



Вернувшись в кабинет, Данте обнаружил на столе несколько новых документов: отчет о ходе модернизации в секторе для интернет-мошенников, несколько докладов от младших замов и справку о пострадавших в результате взрыва фантомах, которую он незаметно от Арлены запросил у секретаря еще до Совета. Господин Директор снова вернулся к мыслям о возможных причинах взрыва в Академии и, располагаясь поперек любимого кресла, приказал Двери отправить волонтеров на проверку нижних миров и назначить хорошее вознаграждение тому, кто найдет пропавших.

- Что-то еще есть на сегодня? – спросил он у секретаря.

- В Приемной ожидает собеседования кандидат на вакантную должность бренд-менеджера христианского сектора.

- Точно! Я совсем забыл про него, - Данте со вздохом спустил ноги с подлокотника и занял приличествующее Креативному Директору ада положение. – Пусть заходит.

Дверь впустила в кабинет высокого молодого человека в очках и бесформенном вязаном свитере. Он прижимал к груди толстую папку бумаг, будто это было самое ценное в его жизни.

- Добрый день, юноша! – торжественно произнес Данте, жестом приглашая гостя занять одно из кресел напротив. – Представьтесь, пожалуйста.

- Олег Козинцев, - без заметного волнения представился молодой человек. - В последней жизни – младший научный сотрудник Вычислительного центра Сибирского отделения Академии Наук СССР, до 1974 года. После освобождения работал в Академии Кармического Резерва, на кафедре высшей математики.

- Почему вы хотите работать в должности бренд-менеджера? – тоном профессионального кадровика спросил Данте. – Насколько я понимаю, это не вполне соответствует вашей последней специализации.

- Если честно, математик из меня средний, - застенчиво улыбнулся юноша. – Но я участвовал в художественной самодеятельности, рисовал стенгазеты, придумывал женщинам стихи на Восьмое марта…

- Что ж, - перебил Данте с самым солидным видом, - это очень серьезная заявка. С такими талантами, господин Козинцев, вам прямая дорога в ад!

Молодой человек едва не выронил из рук папку.

- Ох, я не это хотел сказать, - спохватился Данте. – Я в том смысле, что раз уж вы справились со стенгазетами, то с христианским сектором точно разберетесь.

Господин Козинцев воспрял духом.

- Я очень хотел бы приносить пользу организации, изучая заодно новую для меня область мироздания, - с готовностью поддержал он позитивный настрой Креативного Директора. - Вот рекомендации от моих начальников и коллег, можете ознакомиться.

Юноша вынул из толстой папки несколько листов с записями и протянул Данте. Тот хмыкнул, но внимательно изучил бумаги.

- Рекомендации блестящие, - наконец, произнес он. – Но меня смущает, что у вас совсем нет опыта работы в аду. Что вы знаете о христианском секторе?

Пытливые водянистые глаза юноши уставились прямо на Директора, а стекла очков отразили алые искорки в темных колодцах напротив.

- Там черти мучают души грешников, - сказал бывший научный сотрудник после минутного раздумья.

- Вот видите – сплошное Средневековье, - покачал головой Данте. – Все эти представления, дантов ад, смешно!

Он на мгновение задумался и пробормотал: «Правда, смешно!»

- Я хочу сказать, - наставительно продолжил господин Директор, - что никогда ничего такого в христианском секторе не было. Все эти котлы и черти не что иное, как выдумки глупцов и мракобесов. Как вы думаете, чем мы здесь вообще в аду занимаемся?

- Вы заставляете души осознать свои земные ошибки, - неуверенно ответил соискатель.

- Неплохо, - похвалил Данте. - Но не совсем точно отражена концепция. А я хотел бы, чтобы рекламная кампания христианского сектора строилась на более прогрессивной идее. Вы понимаете?

Господин Козинцев с готовностью кивнул, хотя в глазах было сплошное непонимание.

- Ад – это Место Осознания, место, где пробуждается совесть, - продолжал Данте. - Процесс пробуждения причиняет душе по-настоящему адские муки. Мы не заставляем, не пытаем и не мучаем. Никаких реальных воздействий извне, только иллюзии! Единственное, что мы делаем, - создаем все условия для того, чтобы в душах заговорила совесть. Ад и рай могут быть одним и тем же местом во Вселенной, просто в раю совесть чиста. Вы изучали это в Академии?

- Да. Совесть – это внутренний голос души, воспроизводящий законы Вселенной, - отрапортовал молодой человек, как на экзамене.

- Именно. – Данте поднялся с кресла и для лучшего ораторского эффекта принялся расхаживать из стороны в сторону перед гостем. – Тогда вам известно, что совесть жива в каждой, даже самой испорченной, самой искалеченной душе. Однако времени земного существования недостаточно для того, чтобы душа успела повзрослеть и поумнеть. Человек умирает с телом старика, разумом эгоистичного половозрелого подростка и душой младенца, которому до сих пор не понятно, что хорошо, а что плохо. И Вселенная дает таким душам шанс – услышать голос совести после завершения земного пути. Если вы станете бренд-менеджером христианского сектора, то вам предстоит работать с отдельной категорией душ – с верующими в христианского Бога. Нужно придумать, как объяснить верующим нашу концепцию ада, чтобы они лучше понимали смысл религии, понимаете?

- Не очень, - искренне ответил кандидат.

Данте терпеливо пояснил:

- Сейчас нам нужно как-то дать понять этим ту… людям, что мучить их в аду будет не какой-нибудь посторонний бес, а их личная совесть. Как только проснется, конечно. В работе вам будут помогать: и обычная нечисть, и Высшие Духи, работающие с нами по контракту. Пророки также не откажутся поучаствовать. Мероприятия могут быть самые разные, от банальных откровений до экзотики, например, нашествия муравьев, пандемии нового вируса или чего-то в этом роде. Не так давно мы уже запустили проект новой религии, где отработана концепция ада и рая, но мир людей, увы, не спешит меняться. Поэтому пока будем действовать с разных направлений.

Козинцев сосредоточенно молчал, только лихорадочно блестящие глаза выдавали напряженную работу мысли.

- У вас есть вопросы, господин Козинцев? – деловито спросил Данте, прекрасно понимая, что вопросов у соискателя не меньше миллиона.

- Да, - очнулся молодой человек. – Я буду работать здесь или на Земле?

- По-разному, в зависимости от обстоятельств, - Данте пожал плечами. – Я бы посоветовал для начала понаблюдать за верующими в нашем так называемом Зале Страшного Суда. Посмотрите, как они воспринимают загробные миры, Вселенную. Суд, конечно, чистая профанация, маскарад, но наивным душам нужны такие представления, поэтому мы обязаны их предоставить. Это будет выглядеть странно, немного пугающе, но в целом, думаю, вам будет интересно. Конечно, если вы все еще хотите у нас работать?

- Теперь еще больше хочу, - воодушевился бывший научный сотрудник.

- Что ж, давайте испытаем вас, - снизошел Данте, снова уселся в кресло и, порывшись в бумагах, выудил листок с приказом о зачислении на практику. – Испытательный срок – шесть лет, затем - полноценное трудоустройство. О гарантиях, страховках и условиях договора узнаете в отделе кадров.

- Благодарю вас, господин Директор, - проговорил без пяти минут бренд-менеджер, принимая из рук Данте заветный приказ. – А можно один вопрос?

- Валяйте, - махнул рукой Директор.

- Это ваше имя, Данте. Или фамилия…, - неуверенно начал Козинцев.

- Нет, не он. Однофамилец просто, - на полуслове оборвал его господин Директор.

- Понял, - моментально сориентировался Козинцев. - Тогда я пойду. И это. Я не подведу!

- Очень на это рассчитываю, - благодушно ответил Директор, отправляя восвояси счастливого соискателя.

- Дверь, больше никого? – спросил Данте, когда гость вышел из кабинета.

- Нет, шеф, - тихо лязгнула в ответ секретарша. – Уже глубокая ночь.

- Тогда не пускай никого пару часов, - попросил Директор ада. – Я, пожалуй, отдохну чуток.

- Конечно, шеф, - почти ласково отозвалась дверь.

Но стоило только господину Директору уютно пристроиться в необъятном кресле, как на обсидиановый стол шлепнулся увесистый бумажный конверт, скрепленный синей печатью.

- Голосовое, – сонно пробормотал Данте, приподнялся и вскрыл конверт.

Не успел Директор разорвать бумагу, как по кабинету прокатился громогласный бас Главы Службы Наблюдения.

- Данте, срочный сбор! – в голосе Алариха отчетливо слышалась тревога. – В одном из низших миров нашли Хранителя Рена. Он сильно потрепан, но жив. Сейчас все собираются в его доме, координаты уже у твоего секретаря.

- Дверь? – усталость мгновенно слетела с Данте.

- Только что получила, - с готовностью ответила секретарша.

- Открывай, - Данте решительно направился к выходу, но, вспомнив о чем-то, вернулся к столу и выудил из-под груды бумаг изящную черную трость с набалдашником в виде ворона. Табельную тросточку Директор ада активно не любил, однако протокол предписывал в ряде случаев иметь ее под рукой. Данте на секунду задумался – и сменил костюм. Теперь на нем красовалась черная сорочка, идеально отграженные брюки цвета густой крови и такого же оттенка шелковый жилет.

- Так-то лучше, - удовлетворенно заметил господин Директор и быстрым шагом вышел из кабинета.

По ту сторону двери Данте сразу окружила непроглядная ночь. Судя по звукам, дом Хранителя Рена располагался в лесу. Пахло речной водой и сухим тростником. Данте стоял на пороге просторной комнаты, обустроенной в традиционном японском стиле. Отодвинув тростью дверь из рисовой бумаги, он вошел внутрь

В центре комнаты на татами, раскинув огромные алые крылья, лежал раненый Хранитель. Бледное лицо, руки, плечи и грудь воина, не прикрытые простыней, были испещрены черными опалинами и мертвенно-серыми следами чужеродных энергетических ударов. На ауру Высшего Духа было страшно смотреть – клочья и ошметки, а не аура. При ближайшем рассмотрении даже крылья, гордость Красного Легиона, оказались изрядно потрепанными и грязными. Рен лежал молча, полуприкрыв глаза, и не выказывал никаких признаков страдания, хотя Данте понимал, что при таких повреждениях парню, должно быть, совсем не сладко. Рядом с Реном колдовала сосредоточенная Бажена, аккуратно перебирая и выпрямляя поврежденные каналы. Арлена тоже хлопотала у ложа пострадавшего товарища. Она заботливо приподняла голову Рена с жесткого валика, вытянула из-под его плеч длинную косу, какую обычно носят воины, и распустила ее на волнистые черные пряди. Осторожные пальцы Первой Хранительницы вынули из спутавшихся волос серебряную заколку в форме полумесяца и вложили в ладонь раненого. Рен сжал в руке маленькую драгоценность и едва заметно кивнул в знак благодарности.

- Правильно, - Бажена тоже одобрила действия Первой Хранительницы. – Волосы отлично проводят энергию, особенно если их не спутывать и не остригать.

Последняя фраза была адресована уже не Арлене, которая и сама, разумеется, знала об энергетических свойствах волос, а молоденькому практиканту, латавшему ауру Хранителя с другой стороны. Помимо двух Санитаров, Арлены и раненого, Данте обнаружил в комнате Алариха. Глава Службы Наблюдения по старой привычке, приобретенной еще в Школе Высших Духов, устроился в дальнем темном углу комнаты так, чтобы видеть дверь и всех входящих. Спустя пару минут после прихода Данте в комнату ворвалась Ронда, а за ней следом вошел Давид.

- Все на месте, - Аларих старался говорить как можно тише, но его густой бас сразу заполнил комнату. Глава Службы Наблюдения встал с татами и вышел из тени. – Можно начинать.

Данте, не дожидаясь приглашения, подошел к низкому столику с чайным набором и, прислонив трость к стене, налил себе амброзии в крошечную глиняную чашку. Давид с Рондой разместились на татами на почтительном расстоянии от пострадавшего. Арлена неуверенно посмотрела на Бажену, затем на раненого. Бажена сделала рукой знак практиканту, и он, стараясь не шуметь, покинул комнату.

- Рен? – негромко позвала Старший Лекарь. Темные ресницы дрогнули, и Хранитель открыл глаза.

- Все нормально, - глухо, но твердо ответил он. – Я готов.

- Тогда расскажи, что случилось, - попросила Арлена. – Почему ты пропал?

Рен прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

- Я отправился на задание, следуя Плану, как обычно, - начал он, не размыкая ресниц. – Прибыл на место, чтобы проводить в ЦИК нового фантома. Уже подходил к этой девочке, но на меня напали.

Повисла секундная пауза, в которой все отчетливо услышали, как Данте, сидя на татами между чайным столиком и тростью, хлюпает амброзией.

- Кто? Ты видел, кто напал? – взволнованно спросила Арлена.

- Да, - Рен открыл глаза и внимательно посмотрел на Первую Хранительницу. – Это был Наблюдатель. Я его видел раньше несколько раз, он присматривал за семьей этой девочки. Кажется, его зовут Руфус.

Удивленный гул прокатился по комнате, но волну прервал Аларих.

- Да этого быть не может! – в негодовании взревел он. – Я знаю Руфуса лет триста-четыреста, не меньше. Он никогда бы не навредил своим.

- На меня напал именно Руфус, - отрезал Рен. Его темные глаза смотрели устало, но непреклонно.

- Аларих, на ауре есть следы, - Бажена печально глянула на Главу Службы Наблюдения. – Если Рен говорит правду, мы скоро узнаем. Нужно только сверить следы со сканом, который хранится в Общем Архиве.

Аларих больше не возражал, но его взгляд не предвещал никому ничего хорошего.

- Что произошло потом? – задала следующий вопрос Арлена.

- Он налетел сбоку, смял мои крылья и повалил на землю, - голос Рена звучал холодно и уверенно. - Мне пришлось дать сдачи, так что какое-то время мы просто дрались, не замечая ничего кругом. Сначала я пытался ему крикнуть, что это какая-то ошибка, что я ему не враг. Но потом понял, что он хочет меня убить.

Аларих тихо выругался и отвернулся.

- Мне пришлось обороняться, - еще раз подчеркнул Рен. – Под конец мы сцепились не на жизнь, а на смерть. Я швырнул в него мощный энергетический удар. Почти одновременно увидел, что Наблюдатель сделал то же самое. Дальше я помню только, как меня отбросило силовой волной, и аура начала трещать по швам. Очнулся в грязи, в болоте, в незнакомом месте. Через несколько дней встретил аборигенов, узнал кое-что об их мире. Думаю, что меня туда выкинуло ударом. Мне повезло. Хотя мир оказался из низших, его регулярно инспектируют Высшие Духи. Ментальные перемещения в той части Вселенной запрещены, но координаты мира внесены в сеть транспортеров. Я нашел транспортер с помощью местной нечисти. Переместился в один из низших миров, где возможны ментальные путешествия. Сил идти дальше уже не было. Там меня нашел патруль Хранителей из Черного Легиона. Они и сообщили Арлене.

- Какой везучий паренек, - еле слышно пробормотал Данте и пробежался пальцами по гладкому холоду трости. В этот миг он поймал на себе внимательный взгляд Давида. А мальчик-муза не дурак! Тоже обратил внимание на то, как легко отделался доблестный Хранитель. Случайное путешествие по бескрайней Вселенной – это почти всегда история без счастливого конца.

- Как ты думаешь, почему Руфус напал на тебя? – спросила Арлена.

- Не знаю, - просто ответил Рен.

- Кто-то еще был рядом с вами? - уточнила Ронда.

- Никого из Хранителей или Наблюдателей, - Рен слегка качнул головой

- А кто-то иной? – осторожно поинтересовался Давид, до сих пор наблюдавший за всем молча.

Рен с заметным усилием повернул голову и пристально посмотрел на Мусагета.

- Нет, никого, - твердо ответил он.

И снова Данте уловил во взгляде Давида едва различимый оттенок недоверия. Директор ада встретился глазами с Аларихом и незаметным движением брови указал на Мусагета. Аларих согласно качнул коричневой гривой.

- Мне кажется, пора заканчивать с расспросами, - решительно вмешалась Бажена, помогая Рену поудобнее устроить голову. – Все самое главное мы уже узнали.

- Но не проверили, - сквозь зубы проворчал Аларих.

- Проверим, - примирительно сказала целительница. – А сейчас давайте оставим Рена в покое, ему еще месяц восстанавливаться, если не больше. Все остальные расспросы – позже.

С этими словами Бажена встала с татами, позвала своего практиканта и начала давать ему указания по присмотру за пациентом. Озадаченные участники внеочередного Совета один за другим покидали комнату. Арлена, немного поколебавшись, вышла последней, оставив Санитаров наедине с раненым.

- Ну что, ко мне? – мрачно спросил Аларих, как только все высокое собрание сгрудилось на открытом деревянном помосте, выполнявшем, очевидно, роль крыльца.

- Я только «за»! – вскочил Данте, обожавший ходить в гости к Алариху. Остальные тоже были непротив.

Спустя мгновение привычные к ментальным перемещениям Высшие Духи уже располагались в уютной гостиной Главы Службы Наблюдения.

Данте, как обычно, сразу плюхнулся поперек изящной кушетки, обитой нежно-зеленой тканью с кремовыми розочками. Тросточка бесшумно соскользнула на мягкий светлый ковер у его ног. Остальные гости расселись в кресла с изогнутыми ножками и на стулья той же пасторальной расцветки. Пока хозяин ходил за бокалами для амброзии, Давид с любопытством разглядывал ярко освещенную комнату со стенами сливочного цвета. Такая обстановка больше подошла бы юной девице начала 19-го века, чем косматому медведю, каким обычно представлялся новым знакомых Аларих. Данте с удовольствием наблюдал за реакцией Давида, предвкушая удивление Мусагета при более близком знакомстве с Главой Службы Наблюдения. Между тем, серый рассеянный свет, пробивавшийся из-за темной зелени гардин, недвусмысленно намекал на то, что новый день вот-вот начнется.

Аларих вернулся с огромной бутылью амброзии, несколькими бокалами и горкой старомодных канапе на подносе. Данте знал, что никто не заставляет Свободного Духа есть амброзию под видом обычной земной еды, но страсть к кулинарии всегда была слабостью друга. Расставив бокалы и блюдца с канапе на низком овальном столике, хозяин гостиной налил гостям выпить, прихватил свою порцию и устроился на полукруглой софе под большим портретом красивой молодой женщины в старинном белом платье. Данте умял за компанию канапе с сыром и виноградом, сдерживаясь, чтобы не захихикать над мрачным великаном, проминающим дамский диванчик в розочках и яростно жующим крошечные бутерброды.

Первой нарушила тишину Арлена.

- Спасибо за угощение, конечно, Аларих, но мы сюда не есть пришли, - холодно заметила Первая Хранительница. – Что вы думаете о рассказе Рена?

- Странно.

- Не верю.

- Чушь!

Давид, Данте и Аларих ответили нестройным хором.

Ронда, поразмыслив немного, добавила:

- Я ему скорее верю. Но звучит все это более чем странно.

Аларих возмущенно посмотрел на Привратницу.

-Ты ему веришь? А Руфусу, значит, нет?

- А Руфуса мы еще не слышали, - резонно ответила Ронда. – И хотя история возвращения Рена из мира, куда его отбросило, звучит не очень убедительно, она может быть правдой.

- А может и не быть, - рыкнул Аларих. – Наблюдатели не нападают на Хранителей, такого не было никогда. Вы понимаете – НИ-КОГ-ДА!

- Я уловил напряжение в ауре Рена, - заметил Давид. – Дважды. Когда он рассказывал о возвращении из низших миров и когда уверял, что никого не видел, кроме Руфуса и Вероники, в то утро.

- Вынужден согласиться, - вставил свое ценное мнение Данте. – Что-то наш ниндзя не договаривает.

- Вы все параноики! – воскликнула Арлена. – У меня нет причин не доверять Рену. Это один из лучших Хранителей Красного Легиона, за плечами – несколько веков безупречной службы! Если он говорит, что на него напал Руфус, значит, так оно и было.

- Остались следы, – напомнила Ронда. – Подождем, что скажет Бажена.

- Даже если они дрались с Руфусом, это еще не значит, что Рен – пострадавшая сторона, - продолжал гнуть свое Аларих. – Зачем ему ни с того, ни с сего нападать на Хранителя?

- А Хранителю зачем наговаривать на Наблюдателя? – возразила упрямая Арлена.

- Да вот хотя бы, чтобы вас, дураков, рассорить, - ехидно вставил Данте.

Арлена и Аларих разом замолчали.

- Чего вы? Ругайтесь, давайте! – попытался подзадорить их Данте, разглядывая свои идеальные ногти. – Пока мы здесь выясняем, кто благороднее – Хранители или Наблюдатели, нам кто-нибудь всю Академию разнесет.

- Айрис прав, - Аларих резко встал, едва не опрокинув софу, и подошел к окну, чтобы раздвинуть шторы и впустить в гостиную утренний свет.

- Согласна, - вздохнула Арлена. – Извини, Аларих.

- Ты тоже, - ответил Наблюдатель. – Даже если Рен говорит не всю правду, что-то точно пошло не так, и это касается всех нас.

- Паршиво, - устало произнесла Ронда, наливая себе еще амброзии. – Вроде и свидетель нашелся, а ситуация как была мутная, так и осталась.

- А нельзя как-нибудь просканировать память нашего маленького пернатого друга, - спросил Данте у женского портрета на стене.

Внезапно девушка на портрете зашевелилась, оправила замявшееся кружево на рукаве и заговорила томным контральто:

- Ментоскопирование Высшего Духа помимо его воли строжайше запрещено. Статья 172, Пункт 1., Подпункт 8. Устава ЦИКа. За нарушение данного правила нарушитель приговаривается к новому кругу воплощений без права досрочного возвращения в мир ЦИК.

Брюнетка кокетливо подмигнула Данте и снова замерла в раме.

- Администратор, ты зануда, - Данте обиженно скрестил руки на груди. – Это ведь для всеобщего блага и безопасности Академии!

- Сам такой, - снова ожила брюнетка. – Устав ЦИКа не обсуждается. А если тебя так волнует всеобщее благо, то смени этот наряд цыганского барона на что-то более стильное.

Красавица брезгливо поморщилась, вздернула носик и застыла с выражением крайнего высокомерия на румяном личике.

- Слушай, Аларих, одолжи мне этот портретик, - с нехорошей улыбочкой обратился к другу Данте. – Повешу у себя в Приемной, чтобы нечисть пугать.

- Не беси меня, - прошипела с картины красавица и совсем отвернулась. Теперь в гостиной Алариха на самом видном месте висел портрет спины незнакомки.

- Забирай себе теперь, - проворчал Глава Службы Наблюдения. – Еще и картину испортили.

- Я лично ничего не портил, я только предложил заглянуть в мозги этому нашему герою-одиночке, - как ни в чем не бывало, возразил Данте.

- Знаешь ведь, что нельзя, - укоризненно посмотрела на брата Арлена. – Как ребенок иногда, честное слово.

И, вздохнув, добавила:

- Если Рен на самом деле, как вы говорите, что-то скрывает, я понятия не имею, как с ним себя вести. Если прямо сказать о недоверии, а он был честен, то он оскорбится. Если не сказать, а потом выяснится, что он о чем-то солгал или утаил часть правды, - я сама себе не прощу.

- А ты ничего пока не говори, пусть думает, что мы приняли его историю, - посоветовал Аларих. – Если все - правда, тогда не обидишь Хранителя. Если он лжет, тогда и после прямого вопроса не ответит. Понаблюдаем за ним. Если с историей Рена не все гладко, то не нужно его допускать к фантомам, тем более, к Веронике.

- Ты думаешь, взрыв в комнате Вероники может быть связан с дракой Хранителя и Наблюдателя? - Арлена мрачно посмотрела на коллегу.

- Все может быть, - пожал плечами Аларих. – Ронда уже говорила о том, что заряд можно было установить из иных миров. И Рен, и Руфус как раз туда и угодили после схватки. Предположительно. Это может связать оба случая. Хотя и выглядит нелепо.

- Мы не знаем мотивов, - подсказал Давид. – Не понятно, почему Рен что-то скрывает, а Руфус – напал на него.

-Может быть, Наблюдатель хотел помешать Веронике попасть в ЦИК? – предположила Арлена и, поймав на себе возмущенный взгляд Алариха, добавила. – Или Рен? Но только зачем? Зачем кому-то из них мешать Веронике? Или убивать ее?

- Даже у Высших Духов могут быть свои личные счеты, - пожал плечами Мусагет.

- Что может быть важнее Законов Кармы? – ужаснулась Арлена. – Ради чего Высший Дух может поставить под удар все, чего достиг с таким трудом? Мы все знаем Законы и понимаем, что последует, если их нарушить. А то, что произошло, - это бессмыслица какая-то!

- Надо срочно найти Руфуса, - подытожила Ронда. – То есть сначала Пифагора, а затем – Руфуса. Возможно мы имеем дело с каким-то чудовищным недоразумением. В любом случае, нужно как можно быстрее во всем разобраться.

- Кстати, о Пифагоре, - спохватился Давид и, вынув из кармана брюк несколько сложенных листков бумаги, протянул их Данте через столик, разделявший стулья и кушетку. – Это копии с записей Пифагора, которые я нашел у Стоунхенджа. Вы говорили, что у вас есть кто-то, способный разобраться в этих заметках.

Данте сел на кушетке, расправил листы и с интересом просмотрел.

- Да-да, пришло время навестить милашку-гения. Ты со мной? – спросил он у Давида, оторвавшись от записей.

- С удовольствием, - сдержанно улыбнулся Давид.

- Отлично, - одобрил Данте. – Сейчас и отправимся. Зачем время терять?

- Тогда я возвращаюсь в дом Рена - встала Ронда. – И нужно передать Бажене, чтобы она растянула регенерацию, насколько это возможно.

- Бажена сама все поняла, - раздался в гостиной голос Старшего Лекаря, а через долю секунды и сама она присоединилась к собравшимся. – Видели бы вы свои лица, когда Рен рассказывал о том, что с ним произошло! Даже если он говорил чистую правду, этот храбрый мальчик, ваши физиономии, господин Аларих и господин Данте, заставили бы кого угодно усомниться в своей правоте.

- Не одни мы усомнились, - возразил Данте, слезая с кушетки и уступая место усталой коллеге. – Давид почувствовал напряжение ауры.

- Вы рассуждаете, как первокурсники в Академии! – возмутилась Бажена. - А как насчет особенностей менталитета? Рен большую часть воплощений провел в Японии, причем всегда был мужчиной! Вы хоть понимаете, что это значит? Его духовный и ментальный опыт – это опыт воина во многих воплощениях. Да его одна кислая мина Алариха могла оскорбить настолько, что аура напряглась до предела. Вы своей паранойей даже здорового Духа до Карантина доведете, а что уж говорить про раненого.

- Стыдно признавать, но госпожа Бажена права, - согласился Давид, хотя ни один мускул на его лице не выдал ни стыда, ни сожаления. – Я могу почувствовать напряжение, но причины его не всегда очевидны.

- Это «во-первых», - продолжала Бажена. - А во-вторых, я проверила следы на ауре Рена. Мне жаль, Аларих, но Руфус там действительно отметился, и еще как! На Хранителе живого места нет. Кроме того, остались следы низших энергий, которые соответствуют тем мирам, о которых он упоминал. Все сходится. Да и зачем ему врать?

- Лучше скажи, зачем Руфусу нападать на Рена, - мрачно проворчал Аларих.

- Вот! – подхватила Бажена. - Вопросов еще много. И до того времени, когда мы сможем ответить на все вопросы, я решила подержать Рена на больничном. В Карантин переводить не буду, пусть остается у себя дома.

- Умница, - восхитился Данте. – И волки сыты, и овцы целы!

- Спасибо, Айрис, - улыбнулась Бажена и уже серьезно добавила. – Но я вас настоятельно попрошу не лезть сейчас в душу к Хранителю Рену. Ему многое пришлось пережить, и далеко не обо всем он рассказывал самым близким друзьям. Только отметины на ауре не скроешь.

- А если…, - начал Аларих, но Бажена его перебила.

- Никаких «если», дорогой! – Она решительно посмотрела на Главу Службы Наблюдения. - Зная твою профессиональную привычку шпионить за всеми, кто не вовремя моргает, я попросила лучших Санитаров круглосуточно присматривать за Хранителем. А если тебе все же хочется подослать к дому Рена своего Наблюдателя, то будь добр, попроси его держаться подальше от жилого помещения, чтобы даже аура его не отсвечивала. Хорошо?

- Хорошо, - буркнул Аларих и принялся собирать бокалы обратно на поднос.

- А навестить можно? – с надеждой спросила Арлена.

- Тебе и товарищам Рена можно, - смилостивилась Бажена. – Но никаких допросов, дайте Духу отдохнуть.

- Договорились, - обрадовалась Первая Хранительница. – И если никто не против, я хочу лично проинспектировать низшие миры, где побывал Рен. Аларих, давай вместе?

Аларих согласился.

- Уже совсем светло, - не к месту заметила Ронда. – Раз уж Бажена все сама организовала, я отправляюсь прямо на службу.

- А мы – искать Пифагора, - вспомнил Данте, подхватил с пола трость и подошел к Давиду, чтобы передать координаты для перемещения. – Аларих, спасибо за угощение!

Хозяин гостиной пробормотал что-то в ответ. А господин Директор ада напоследок завернул к портрету со спиной незнакомки, бесцеремонно снял предмет искусства с гвоздика, сунул подмышку и, кивком подав знак Давиду, испарился.

Как в любом образцово-показательном учреждении, в аду работа спорилась с раннего утра. По пути к спецсектору господин Директор и его новый приятель Мусагет заскочили на секундочку в Приемную, предоставив Двери все заботы по размещению картины со спиной прекрасной незнакомки. Данте не без удовольствия рассказал Давиду о некоторых нововведениях в секторах для казнокрадов и членовредителей. Давид слушал с большим интересом и время от времени задавал уточняющие вопросы. К тому моменту, когда коллеги по расследованию добрались до нужного транспортера и перешли на «ты», Данте совсем подобрел, польщенный вниманием Мусагета к местечковым проблемам преисподних.

- Все, здесь он, наш умник, - довольно сказал Данте, когда транспортер перекинул их в тесный темный коридор с чахлыми огоньками факелов на неровных стенах. Директор ада огляделся, картинно поежился и направился вглубь прохода, постукивая тростью о каменный пол. Давид двинулся следом. – Местечко он себе выбрал – жуть, катакомбы какие-то. А ведь мы ему все условия в раю предлагали…

- В раю? – удивился Давид. – Я думал, он из твоих… эээ… воспитуемых?

- Кто? Пико? – усмехнулся Данте. – Да этот чертов упрямец сам кого хочешь перевоспитает! Между прочим, земляк твой. Заноза бессмертная. Но умный - караул! При жизни знал двадцать два языка, а сейчас вообще заговорит насмерть хоть древнего египтянина, хоть эскимоса. Только упертый – как старая дева у дверей борделя! Если ему что в головизну втемяшится, то уже не выбьешь. Разве что мышьяком.

Данте обернулся и многозначительно подмигнул приятелю.

- Ты о том самом Пико? – все еще не верил своим ушам Давид.

- А ты знаешь много умных Пико дела Мирандолла, которые на том свете слонялись в районе Флоренции и которых отравили мышьяком? – хмыкнул Данте.

- Я был уверен, что он обитает где-то в персональном раю, - неуверенно заметил Давид, отводя от лица лохмотья паутины.

- Так и было, - вздохнул Данте. – Сначала. А через день после своей смерти великий Джованни Пико передумал нежиться на облаках и собрался работать на благо Господа в мире ином. С тех пор не могу его из ада выгнать, гуманиста этого. Он здесь организовал группу поддержки для католических грешников, вдохновляет их, поет мотивирующие псалмы, проповеди читает о человеческом достоинстве. В общем, делает все, чтобы несчастные поскорее сошли с ума.

Давид честно пытался не расхохотаться, но Данте начал в лицах расписывать, как Пико дела Мирандолла, выдающийся философ эпохи Возрождения, однажды чуть не подрался с колумбийским наркобароном-католиком во время излюбленного средневекового спора о том, сколько ангелов поместится на кончике иглы. Вредный «кокаиновый король» с пеной у рта уверял бедного монаха-доминиканца, что ни одна игла не унесет на небо так надежно, как щепотка его «чистого товара». Когда стены прохода немного расступились, открывая вход в просторную пещеру, приятели уже откровенно хохотали.

- Весело тут у вас, - сквозь смех выдохнул Давид, приваливаясь к холодной стене, чтобы отдышаться перед встречей с философом.

- Угу. Не ад, а цирк-шапито с монахами, - Данте тоже остановился, приводя себя в порядок. – Так, все! Успокоились. У нас тут вообще-то миссия.

Давид кивнул, пряча улыбку, и вошел следом за Директором ада в пещеру.

Освещенная пляшущими огнями факелов и свечей, просторная и сырая, пещера едва ли выглядела уютнее, чем путь к ней. Под низкими каменными сводами человек пятнадцать сидели кружком. Когда внутрь пещеры вошли Данте и Давид, и без того приглушенные голоса смолкли. Навстречу вошедшим поднялся высокий крепкий мужчина лет тридцати с огромной бритой головой. Мощный торс облегала тесноватая и коротковатая для таких габаритов белая туника и черный плащ с капюшоном – типичная одежда доминиканского монаха. В руке мужчина держал длинную цепочку деревянных четок с массивным деревянным крестом.

- Так вот кто здесь ржет, как табун жеребцов, и срывает мне штудии, - головастый свел лохматые брови над мясистым носом. – Уважаемый господин Директор ада и его веселый друг! Рад, господа, что вам так весело в нашей общей юдоли грехов и печалей.

Давид едва не поперхнулся очередным приступом смеха. Тем временем невозмутимый господин Директор только любезно улыбнулся в ответ на суровое замечание отца Джованни.

- Смеемся от безысходности, милейший, - елейным голоском начал Данте и продолжил, указывая на круг «учеников». – Ибо, в отличие от этих счастливцев, что остается нам, юродивым, лишенным великой милости слушать ваши учения?

На этих словах Данте один из присутствующих «счастливчиков» яростно что-то протарахтел по-испански, а одного щуплого паренька с подозрительно зеленым цветом лица едва не стошнило. Отец Джованни страдальчески закатил глаза под самые брови, глубоко вздохнул и обратился к сидящим вокруг грешникам.

- Дети мои, думаю, на сегодня мы закончим, а завтра продолжим с того места, где остановились – с тезиса номер 582. Вы свободны!

Грешники сорвались в сторону выхода, даже не пытаясь скрыть счастливые взгляды. Проходя мимо Данте, некоторые с выражением крайнего отчаяния и мольбы протягивали руки к господину Директору. Давид расслышал только что-то вроде «пожалейте хотя бы детей». Но Данте оставался безучастным к мучениям грешных. Оставшись, наконец, в компании отца Джованни и Давида, господин Директор сразу приступил к делу.

- Уважаемый господин Пико, - начал он официальным тоном. – Я и Мусагет Давид беспокоим вас по крайне важному делу, где на благо Вселенной могут послужить все ваши знания и умения.

Господин Пико приосанился и снисходительно ответил:

- Разумеется, если могу чем-то помочь, то я к вашим услугам.

- Это дело чрезвычайной секретности и сложности, - Данте поднажал и нагнал еще серьезности. – Возможно, вы уже слышали о том, что Пифагор, один из величайших математиков в нашем мироздании, пропал без вести?

- Пифагор? Как пропал? – отец Джованни выглядел обескураженным. – Я с ним действительно очень давно не виделся, однако мой хороший друг Платон как-то упоминал, что Пифагор снова пустился в странствования и научные поиски.

- Давно это было? – поинтересовался Давид.

- Давненько, столетия два-три тому назад, - ответил монах и заметно приуныл. – Так, значит, пропал? Почему?

- Мы и сами гадаем, - ответил Данте, потыкав тростью один из неровных каменных выступов в нижней части стены, прикрытых соломой и заменявших сидения. – Пропал старик, ни ответа, ни привета. Только и осталось, что несколько бумажек на месте, где его видели в последний раз. Вот и все вещдоки. Копии, конечно.

С этими словами Данте выудил из кармана брюк сложенные вчетверо листки и, развернув, передал монаху. Тот также молча принял бумаги и сразу же углубился в изучение, развернувшись к огню ближайшей свечи.

- Что скажете, падре? – через пару минут осведомился Данте.

Отец Джованни поднял свою большую голову от записей и задумчиво начал теребить деревянные четки.

- Очень странно, - протянул он. – И любопытно. Часть записей дана на древнегреческом, а остальное – какая-то мешанина из символов Кабаллы, языков майя и тольтеков, кое-что из шумерской клинописи, есть даже несколько китайских иероглифов. И все это без какой-либо системы, да еще и с рисунками и какими-то незнакомыми мне значками. Еще эти палочки и кружочки…

Монах снова начал углубляться в запутанные письмена, и Данте поспешил вернуть его обратно в реальный мир.

- Так что можно с этим сделать? – спросил он. – От того, сможем ли мы найти Пифагора, зависят судьбы нескольких фантомов и Высших Духов.

- Даже так? – удивился отец Джованни. – Что ж, я могу предположить, что это шифр. Какие-то зашифрованные заметки. Только мне нужно время и кое-какие книги, чтобы попытаться расшифровать эту неразбериху.

- Библиотека Академии в вашем распоряжении, как и ее лучшие умы, - с готовностью ответил Данте. – Было бы прекрасно, если б вы приступили к делу немедленно.

«И не путались у меня под ногами», - мысленно добавил Давид, поймав хитрый взгляд господина Директора.

- Конечно, конечно, - закивал отец Джованни, в сосредоточенном взгляде которого замелькали поочередно то азарт ученого мужа перед лицом нового вызова, то искреннее волнение за судьбу коллеги. – Пифагор всегда был мастером загадок, и эта может оказаться одной из самый сложных.

- Воистину, - отозвался Данте и осветил сумрачную пещеру взглядом, полным самого искреннего, сияющего самодовольства.

- Тогда в путь, братья мои! – воодушевленно воскликнул благочестивый доминиканец, подхватываясь с каменного насеста. – Воспоем «Осанну» Господу нашему, да освятит он наш путь чадолюбивым взором Своим…

Вдохновленный падре принялся мельтешить по всей пещере и поспешно задувать свечи. Данте с видом влюбленной гимназистки обнял собственную трость и счастливо вздохнул. Директор ада поймал взгляд Давида и, сдерживая ухмылку, одними губами прошептал:

- Обожаю, когда он так делает.